Командировка

Эльфика

Однажды она вдруг поняла: все, пора. Пора собираться домой! И сердце ее вздрогнуло, а потом запело. Домой! Как здорово! Командировка подходит к концу, все сделано, практически завершено, и можно собираться. Она не спешила: всему свое время, впереди – вечность, так что торопиться некуда. Лучше насладиться последними деньками в этом благословенном месте, где она провела столько времени.
Коллеги заметили что-то необычное сразу.
- Влюбилась, что ли? – спрашивали ее одни.
- Влюбилась, - с улыбкой соглашалась она.
- Что-то сияете, как будто миллион выиграли в лотерею, - замечали другие.
- Можно и так сказать, - веселилась она.
- Уж не в отпуск ли собираетесь? – предполагали третьи.
- В отпуск! Далеко и надолго! – охотно подтверждала она.
Она разбирала бумаги, приводила в порядок дела, чтобы тот, кто придет после нее, легко во всем разобрался. Заточила карандаши, сменила стержни в ручках. Полистала ежедневник, посмотрела, что нужно довести до конца. Долго выбирала день отбытия. «Понедельник, - решила она. – Как раз успею все сделать, убраться в квартире, и проводить меня смогут все. Да, понедельник».
Выбрав день, она повеселела. В обеденный перерыв сбегала в кафе, притащила тортик – к общему чаепитию. Народ обрадовался, было весело и оживленно, все смеялись и хвалили тортик. Она радовалась: с коллегами проработала столько времени, и каждый ей был по-своему дорог.
После работы она не пошла на остановку, а решила прогуляться пешком. Она шла не по прямой – заходила в магазинчики и кафе, присаживалась на скамеечки в скверах, немного постояла у фонтана. Ей хотелось попрощаться с местечками, которые ей нравились здесь. Там, где был Дом, все устроено совсем по-другому, и ей хотелось увезти с собой воспоминания.
Дома она с удовольствием взялась за уборку. До понедельника можно успеть не напрягаясь – она и не напрягалась. Мыла, чистила, выносила пакеты с ненужными вещами и бумагами. Улыбалась и пела – командировка завершена, домой, до-мой!
Подарила соседке свой парадный сервиз и норковое манто, еще что-то по мелочам, – та удивилась, обрадовалась, стала расспрашивать.
- Уезжаю, - весело сообщила она соседке.
- Далеко?
- Далеко. На историческую родину.
- Оооо, - только и сказала соседка. – Ну тогда конечно…
Позвонила сыну.
- Мама, у нас все нормально! – голос звучал как из другой галактики, да и то, Сахалин – не ближний свет. – Скоро опять в рейс. Старший учится хорошо, а младший – бандит, опять кошку в космос запускал. Все хорошо!
- Почему сам долго не звонил? – спросила она.
- Мам, плохо слышно… Связь барахлит… Пока, ма!
Она улыбнулась, покачала головой. Связь… Выросшие дети живут своей жизнью, и связь через незримую пуповину становится все слабее, слабее. Это нормально. Зато ее связь с Домом все крепла. И она уже будто бы слышала Зов – отдаленные голоса тех, кто ждал ее дома. От этого Зова в душе разгоралось тихое сияние.
В субботу она поехала в церковь, отвезла туда два баула с хорошими вещами – для нуждающихся, поставила свечи за упокой и за здравие – этот ритуал всегда приносил ей успокоение. Отстояла службу, потом побродила от иконы к иконе, постояла, прислушиваясь к себе. Было хорошо и покойно. Ни тени сомнения. Все правильно, домой!
- Уже уходите? – спросил кто-то совсем рядом.
Она обернулась, увидела седенького старичка с выцветшими голубыми глазами.
- Нет, еще немного побуду, - слегка удивленно ответила она. – Нечасто бываю в храме, знаете ли…
- Я не Храм имел в виду, - заморгал старичок. – Вы… домой собрались, да?
- Как вы узнали? – повернулась к нему она.
- Вы светитесь, - сообщил старичок.
- Свечусь? Это видно?
- Ну да. Только не всем. Я вот тоже собираюсь – мне видно.
- Вы тоже?
- Разумеется, деточка. Мне пора. Но вот вам вроде бы рано? Вы еще так прекрасно молоды!
- По-моему, возраст тут ни при чем. Я просто чувствую завершение. Понимаете, как будто сделала все, что обещала. И мне больше нечего тут делать – все будет повторением, копией. Вы меня понимаете?
- Понимаю, - покивал старичок. – Неужели раздали все долги?
- Все, - улыбнулась она. – Всех поняла, всех простила, всех возлюбила. Все дела закончила. Всех поблагодарила. Дети выросли. У мужа другая семья, там все хорошо. Мне правда пора, я знаю.
- Милая моя, вы и правда готовы, - изумился старичок. – Так редко встретишь среди молодежи такую глубину понимания. Большинство на мой вопрос сразу подумало бы о деньгах…
- И денежные дела привела в соответствие, - утешила его она. – Все как следует! В понедельник отбываю.
- А как вы можете знать, что именно в понедельник? – живо заинтересовался старик.
- Я так решила, - объяснила она. – Удобный день. Впереди целая рабочая неделя. Все всё успеют. А то под выходные неудобно, не находите?
- Молодец вы, - завистливо сказал старичок. – А я вот не знаю, когда отбывать. Хоть и старше…
- Ничего, - ответила она. – Может, еще придет осознание.
- Может, и придет, - согласился старичок. – Может, там, дома, встретимся? Кто знает… Но вот скажите, почему вы решили возвращаться, а? Раньше времени, раньше срока?
- Я здесь была в командировке, - мягко сказала она. – Сделала все, что могла, все, что была должна, все, что хотела. Зачем мне больше тут быть?
- Но тогда почему же другие… - начал было старичок, но она его перебила:
- Потому что другие боятся. А я – нет. Я знаю, как это происходит, и что меня ждет там.
- А я вот боюсь… - тихо сказал старичок и виновато опустил глаза. – Все равно что-то держит. Хоть и пора…
- Удачного вам возвращения, - от души пожелала она и поехала домой.
Остаток субботы и воскресенье она отдыхала, гуляла, позвонила всем друзьям и близким, поговорила, послушала. Погоревала над бедами, порадовалась удачам. Искренне, от души.
Затем она тщательно выбрала одежду для путешествия, отгладила. Поставила рядом туфли. Полюбовалась. Ей все нравилось.
Еще раз зашла к соседке, спросила, не потерялись ли запасные ключи, и сказала зайти в понедельник, проверить квартиру. Соседка обещала.
Заварила себе чаю на травках, с удовольствием почаевничала. Телевизор не включала, только тихую музыку. Зов усиливался, теперь в общем бормотании голосов она уже различала отдельные. Вот вроде бы мама говорит… А это – Инка, подруга. Вот уж 10 лет не виделись. Ну ничего, уже скоро… Домой!
Она потушила свет, легла в постель и начала медитировать. Усиливать Зов, приближать его. Словно ухватилась за незримую ниточку и подтягивалась за нее.
- Тася, Тасенька! – это мама… - Не бойся, я встречу!
- Таська, я тут! Давай, не дрейфь, это быстро! Рожала же, знаешь! Ну так и тут так же! – это Инка. Всегда любила командовать и разъяснять. Ничуть не изменилась!
- Таисия, ты не напрягайся, - это отец. Строгий был, бригадир, наставник молодежи. – Как только сумеешь расслабиться до нужного уровня – так и получится. Тут главное что? Как бы слиться, раствориться!
- Иди на свет, доченька, - звала мама. – На свет. Ты увидишь.
Она слушала всех, улыбалась и выполняла все, что ей советовали. Расслаблялась, растворялась, ждала, когда появится свет под закрытыми веками. Вскоре увидела, потянулась к нему, но не телом, а сознанием. Свет то становился ярче, то тускнел, то приближался, то отдалялся. Но она не торопилась – знала, что надо просто продолжать.
Всплывали разные воспоминания из ее жизни. Плохое и хорошее, восторг и отчаяние, взлеты и падения, встречи и разлуки, потери и приобретения. Но все это давно было обдумано, понято, принято и отпущено – стало просто кадрами в бесконечном фильме «Житие Таисии».
Воспоминания проплывали все быстрее, потом понеслись, стали сливаться в одну пеструю ленту – слева и справа, сверху и снизу, образуя тоннель. И она уже не понимала: то ли тоннель несется ей навстречу, то ли она – по тоннелю. Было ни капельки не страшно – только захватывало дух, как в детстве на аттракционах.
А в конце тоннеля сиял, расширялся свет – ослепительный, но не ослепляющий: яркий, но в то же время мягкий, и такой маняще приятный, что хотелось купаться в нем, как в море. «Или в околоплодных водах?» - мимолетно подумалось ей. Мысль мелькнула – и тут же исчезла: какая разница? Она устремилась на свет, но тоннель все длился и длился, и казалось, что ему не будет конца. Хотя она точно знала – переход по-другому невозможен, просто надо лететь и лететь, и когда-нибудь тоннель кончится.
Они кончился неожиданно, как будто оборвалась кинопленка. И она оказалась в Свете, повисла, не чувствуя тела, как в космосе. Смотрела во все глаза сквозь закрытые веки – во все стороны только ровное золотое сияние, которое вместе с дыханием проникало внутрь и распространялось по жилам, делая ее такой же золотой. Она точно чувствовала себя как младенец в утробе матери – спокойно, безопасно, тепло и уютно. Полуявь, полусон…
- Приветствую тебя. Ты уверена, сестра? – спросил ее голос, который был одновременно и тихим, и громогласным – словно шепот раздавался на всю Вселенную.
- Я завершила дела. Я хочу вернуться, - ответила она. Вернее, подумала, потому что говорить у нее не получалось – она уже не чувствовала губ, языка лица, все растворилось в золотом сиянии.
- Что ты принесла с собой? – продолжал голос.
- Любовь, только Любовь. Ничего, кроме Любви! Бог есть Любовь, и я хочу слиться с целым! Я так долго к этому шла…
- Твое задание выполнено. Командировка завершена. Слияние возможно. Ты можешь войти, - после короткой паузы констатировал голос.
И золотая завеса распахнулась перед ней, открывая удивительные, фантастические и полузабытые просторы ее Дома.
… В понедельник зашедшая соседка нашла ее, заголосила, забегала, стала звонить в разные места.
А в четверг с ней прощались.
- Господи, да что же это! Такая молодая, и ведь ничем не болела! – всхлипывая, говорили провожающие.
- Да, и в последнее время такая счастливая была! В отпуск собиралась! Ну надо же!
- Да нет, не в отпуск, а домой! На историческую родину! И вот ведь как вышло…
- Человек предполагает, а Бог располагает…
- Но вы посмотрите на ее лицо! Такая улыбка! Прямо светится.
- Говорят, она во сне… Видимо, снилось что-то. Умерла счастливой. Не мучилась.
Она не мучилась. Она радовалась. Она уходила налегке, оставив все, что накопила за время своей земной командировки, приняв осознанное решение – вернуться домой. Она и вправду была счастлива.