БАХ РИЧАРД 

http://s30662109275.mirtesen.ru/pedia/4_%D0%A7%D0%90%D0%99%D...

  - Даже если это Закон Стаи? - раздался голос из толпы чаек.
   - Существует только один истинный закон - тот, который позволяет стать свободным, - сказал Джонатан. - Другого пути нет.
   - Разве мы можем научиться летать как ты?

- донесся до Джонатана другой голос. - Ты особенный, ты талантливый, ты необыкновенный, ты непохож на других.
   - Посмотрите на Флетчера! На Лоуэлла! На Чарльза-Роланда! На Джади Ли! Они тоже особенные, тоже талантливые и необыкновенные? Не больше, чем ты, не больше, чем я. Единственное их отличие, одно-единственное отличие состоит в том, что они начали понимать, кто они, и начали вести себя, как подобает чайкам.
   Его ученики, за исключением Флетчера, беспокойно задвигались. Они не были уверены, что дело обстоит именно таким образом. Толпа росла с каждым днем, чайки прилетали, чтобы расспросить, высказать восхищение, поиздеваться.
   - Ты бог, Учитель, - сказал Флетчер однажды утром, разговаривая с Джонатаном после тренировочных полетов на Высоких Скоростях. - А если нет, значит, ты опередил свое время на тысячу лет.
   Джонатан вздохнул. "Цена непонимания, - подумал он, - Тебя называют дьяволом или богом."
   - Как ты думаешь, Флетч? Опередили мы свое время?
   Долгая пауза.
   - По-моему, такие полеты были возможны всегда, просто кто-нибудь должен был догадаться и попробовать научиться так летать, а время здесь ни при чем. Может, мы опередили моду.
   - Это уже кое-что, - сказал Джонатан, перевернулся через крыло и некоторое время скользил по воздуху вверх лапами.

- Это все-таки лучше, чем опередить время.
   Несчастье случилось ровно через неделю. Флетчер показывал приемы скоростного полета группе новичков. Он уже выходил из пике, пролетев сверху вниз семь тысяч футов - длинная серая змейка мелькнула на высоте нескольких дюймов над берегом, - когда на его пути оказался птенец, который совершал первый полет и звал свою маму. У Флетчера Линда была лишь десятая доля секунды, чтобы попытаться избежать столкновения, он резко отклонился влево и на скорости более двухсот миль в час врезался в гранитную скалу.
   Ему показалось, что скала - это огромная кованая дверь в другой мир. Удушающий страх, удар и мрак, а потом Флетчер поплыл по какому-то странному-странному небу, забывая, вспоминая и опять забывая; ему было страшно и грустно, и тоскливо, отчаянно тоскливо.
   Голос донесся до него, как в первый раз, когда он встретил Джонатана Ливингстона.
   - Дело в том, Флетчер, что мы пытаемся раздвигать границы наших возможностей постепенно, терпеливо. Мы еще не подошли к полетам сквозь скалы, по программе нам предстоит заняться этим немного позже.
   - Джонатан!
   - Что ты здесь делаешь? Скала! Неужели я не... разве я не умер?
   - Ох, Флетч, перестань! Подумай сам. Если ты со мной разговариваешь, очевидно, ты не умер, так или нет? У тебя просто резко изменился уровень сознания, только и всего. Теперь выбирай. Ты можешь остаться здесь и учиться на этом уровне, который, кстати, ненамного выше того, на котором ты находился прежде, а можешь вернуться и продолжать работать со Стаей. Старейшины надеялись, что случится какое-нибудь несчастье, но они не ожидали, что оно произойдет так своевременно.
   - Конечно, я хочу вернуться в Стаю. Я ведь только начал заниматься с новой группой!
   - Прекрасно, Флетчер. Ты помнишь, мы говорили, что тело - это не что иное, как мысль?...
   Флетчер покачал головой, расправил крылья и открыл глаза: он лежал у подножия скалы, а вокруг толпилась Стая. Когда чайки увидели, что он пошевелился, со всех сторон послышались злые пронзительные крики:
   - Он жив! Он умер и снова жив!
   - Прикоснулся крылом! Оживил! Сын Великой Чайки!
   - Нет! Говорит, что не сын! Это дьявол! Дьявол! Явился, чтобы погубить Стаю!
   Четыре тысячи чаек, перепуганные невиданным зрелищем, кричали: "Дьявол!" - и этот вопль захлестнул Стаю, как бешеный ветер во время шторма. С горящими глазами, с плотно сжатыми клювами, одержимые жаждой крови, чайки подступали все ближе и ближе.
   - Флетчер, не лучше ли нам расстаться с ними? - спросил Джонатан.
   - Пожалуй, я не возражаю...
   В то же мгновенье они оказались в полумиле от скалы, и разящие клювы обезумевших птиц вонзились в пустоту.
   - Почему труднее всего на свете заставить птицу поверить в то, что она свободна, - недоумевал Джонатан, - ведь теперь каждая птица может убедиться в этом сама, если только захочет чуть-чуть потренироваться. Почему это так трудно?
   Флетчер все еще мигал, он никак не мог освоиться с переменой обстановки.
   - Что ты сделал? Как мы здесь очутились?
   - Ты сказал, что хочешь избавиться от обезумевших птиц, верно?
   - Да! Но как ты...
   - Как все остальное, Флетчер. Тренировка...
   К утру Стая забыла о своем безумии, но Флетчер не забыл:
   - Джонатан, помнишь, как-то давным-давно ты говорил, что любви к Стае должно хватить на то, чтобы вернуться к своим сородичам и помочь им учиться?
   - Конечно.
   - Я не понимаю, как можно любить обезумевшую стаю птиц, которая только что пыталась убить тебя.
   - Ох, Флетч! Ты не должен любить обезумевшую стаю птиц! Ты вовсе не должен воздавать любовью за ненависть и злобу. Ты должен тренироваться и видеть истинно добрую чайку в них самих. Вот что я называю любовью. Интересно, когда ты, наконец это поймешь?
   Я, кстати вспомнил сейчас об одной вспыльчивой молодой птице по имени Флетчер Линд. Не так давно, когда этого самого Флетчера приговорили к Изгнанию, он был готов биться насмерть со всей Стаей и создал на Дальних Скалах настоящий ад для своего личного пользования. Тот же Флетчер создает сейчас свои небеса и ведет туда свою Стаю.
   Флетчер обернулся к Джонатану, и в его глазах промелькнул страх.
   - Я веду? Что означают эти слова: я веду? Здесь ты наставник. Ты не можешь нас покинуть!
   - Не могу? А ты не думаешь, что существуют другие стаи и другие Флетчеры, которые, может быть, нуждаются в наставнике даже больше, чем ты, потому что ты уже находишься на пути к свету?
   - Я? Джон, ведь я обыкновенная чайка, а ты...
   - ...единственный Сын Великой Чайки, да? - Джонатан вздохнул и посмотрел на море. - Я тебе больше не нужен. Продолжай поиски самого себя вот что тебе нужно, старайся каждый день хоть на шаг приблизиться к подлинному всемогущему Флетчеру. Он твой наставник. Тебе нужно научиться понимать его и делать, что он тебе велит.
   Мгновение спустя тело Джонатана дрогнуло, засияло каким-то призрачным светом и начало таять в воздухе.
   - Не позволяй им болтать про меня всякий вздор, не позволяй им делать из меня бога, хорошо, Флетч? Я - чайка. Я люблю летать, может быть...
   - ДЖОНАТАН!
   - Бедняга Флетч! Не верь глазам своим! Они видят только преграды. Смотреть - значит понимать, осознай то, что уже знаешь, и ты научишься летать.
   Сияние померкло, Джонатан растворился в просторах неба.
   Прошло немного времени, Флетчер заставил себя подняться в воздух и предстал перед группой совсем зеленых новичков, которые с нетерпением ждали первого урока.
   - Прежде всего, - медленно сказал он, - вы должны понять, что чайка это воплощение идеи безграничной свободы, воплощение образа Великой Чайки и ваше тело, от кончика другого, - это не что иное, как ваша мысль.
   Молодые чайки насмешливо поглядывали на него. "Ну, ну, приятель, думали они, - вряд ли это объяснение поможет нам сделать мертвую петлю".
   Флетчер вздохнул.
   - Хм. Да... так вот, - сказал он и окинул их критическим взглядом. Давайте начнем с Горизонтального Полета.
   Произнеся эти слова, Флетчер вдруг действительно понял, что в Джонатане было столько же необыкновенного, сколько в нем самом.
   "Предела нет, Джонатан? - подумал он, - ну что же, тогда недалек час, когда я вынырну из поднебесья на твоем берегу и покажу тебе кое-какие новые приемы полета!"
   И хотя Флетчер старался смотреть на своих учеников с подобающей суровостью, он вдруг увидел их всех такими, какими они были на самом деле, увидел на мгновение, но в это мгновение они не только понравились ему - он полюбил их всех.
   "Предела нет, Джонатан?" - подумал он с улыбкой. И устремился в погоню за знаниями.