Механизм притягивания денег

        В русских диалектах различаются три вида звуков, которые произносятся на месте звука [г], обозначаемого в литературном русском языке буквой г. Это [г], [γ] и [ĥ]. Наша задача – узнать разницу в их произношении.
        Звук [г] – взрывной, заднеязычный, звонкий согласный. Задняя часть языка поднимается к небу и образует смычку, преграду. Взрыв этой смычки потоком воздуха (отсюда название «взрывной») и есть звук [г].
        Его глухой парой является [к]. Русская литературная норма предписывает именно такое произношение [г]. Такой же звук произносится на месте буквы г в подавляющем большинстве среднерусских говоров и говоров северного наречия.
        Звук [γ] – щелевой, заднеязычный, звонкий согласный. Здесь также задняя часть языка приближается к небу, но не примыкает плотно, а оставляет щель для прохода воздуха. В отличие от [г], который произносится мгновенно, звук [γ] можно тянуть почти так же, как гласный. Он образуется трением воздуха о язык и небо. Звук [γ] также имеет в русском языке глухую пару – [х]. Звук [γ] на месте литературного [г] свойствен южнорусскому произношению.
        В южнорусских говорах существует еще один вид произношения звука на месте буквы г. Это [ĥ] – щелевой, или фарингальный, звонкий согласный. Подобно звуку [γ], он щелевой, но щель, сквозь которую проходит воздух, образуют не язык и небо, а корень языка и стенка зева. Этот же звук есть в словацком и чешском литературных языках (чеш. hruza, noha, слвц. hroza, host). Звук того же образования, но глухой есть в английском (hand, help) и немецком языках (Hand, helfen).
        Говорящие на русском литературном языке и носители говоров севернорусского наречия и среднерусских говоров сразу выделяют чуждое им южнорусское произношение звуков [γ] и [ĥ], но обычно не находят между ними разницы. Лишь натренировав свое ухо, можно услышать разницу между этими звуками. И сами жители западно- и южнорусских деревень тоже осознают разницу между своим и «городским» (т. е., в их понимании, литературным) произношением: Мы, простые люди, гакаем (т. е. произносим [γ] или [ĥ]), не привучилисъ, как у городе.
        Итак, взрывному [г] противопоставлены два щелевых звука: [γ] и [ĥ]. К сожалению, нельзя начертить на карте границу распространения [ĥ], можно лишь сказать, что это говоры, соседние с Украиной и Белорусью. В украинском литературном языке буква г читается именно так, такое же произношение свойственно большинству украинских говоров. В Белоруси литературным считается произношение [γ], а в диалектах нередко отмечается звук [ĥ].
        На территории распространения [γ]/[ĥ] под влиянием литературного языка нередко появляется и произношение [г]. Но и в среднерусских говорах и говорах севернорусского наречия есть несколько слов, которые произносятся с [γ]-щелевым. Это слова церковно-книжного происхождения: Бог, богатый, благо, Господь. С давних пор в церковном богослужении произношение [γ] было обязательным для всех слов. Почему же вне церкви [γ] сохранился именно в этих словах? Потому что во время службы и в обиходе эти слова были наиболее часто употребительны. И в литературном языке, где, как мы уже знаем, принято произношение [г]-взрывного, еще в середине нашего века эти слова произносили с [γ].
        Посмотрите любую телевизионную постановку спектаклей МХАТа или Малого театра шестидесятых годов. Прислушайтесь к произношению старых актеров. В каких словах они произносят [γ]-щелевой?
        И сейчас многие произносят в междометии господи!, звук [γ], а в слове Бог конечный звук [х] – результат закономерного оглушения [γ], также как [с] в слове воз – закономерное оглушение [з]. Здесь хорошей иллюстрацией может стать рифма в стихах и пословицах. Заметьте, что в пословице Бог-то Бог, да и сам не будь плох в слове Бог должен звучать [х], иначе рифма не будет соблюдена.
        Прочитайте вслух отрывки из стихов С. Есенина:

        Если вам покажется «некрасивой» рифма мох – рог, смех – снег, луг – петух, значит, вы не поняли, что поэт произносил конечное г как [х]: [мох] – [рох] (а не [рок]).
        Теперь также вслух прочитайте стихи А. С. Пушкина:

        Посмотрите, Пушкин рифмует снег со словом рек, а Есенин – со словом смех. Дело в том, что Есенин был родом из крестьян Рязанской губернии. В его речи сохранились диалектные особенности. Видимо, на месте литературного [г] он произносил звук [γ], закономерно глухой парой которого в конце слова является [х]. Пушкин же говорил на правильном литературном языке, где принято произносить [г]-взрывной; на конце слова этот звук чередуется с глухим взрывным звуком [к].

        Какие звуки обозначает буква в в русском литературном языке? Рассмотрим слова ловушка, ловля, ловко, улов. В словах ловушка и ловля буква в обозначает звонкий звук [в], а в словах ловко, улов она обозначает глухой звук [ф]: ло[ф]ко, уло[ф], потому что в конце слова и перед глухими согласными в русском литературном языке происходит оглушение звонких согласных¹.
        Звонкий согласный [в] и его глухая пара [ф] – губно-зубные звуки. Потяните в – в слове ваза, и вы заметите, что при образовании [в] нижняя губа и верхние зубы образуют узкую щель, через которую идет струя воздуха. Русские диалекты имеют основные различия в произношении звуков на месте в в позиции перед согласными и на конце слова. Во многих юго-западных и северо-восточных говорах здесь произносятся губно-губные звуки, обозначаемые в транскрипции как [w] и [ў]: [yлоw], [лоw]ля, [лоw]кo, [тpaw], [траw]ка, [праw]да или [улoў], [лоў]ля, [лоў]ко, [траў], [траў]ка, [праў]да. Губно-губные звуки образуются при сближении или неполном смыкании обеих губ.
        Эти звуки не оглушаются перед глухими согласными и в конце слова. Дело в том, что в русском литературном языке звук [в] является шумным согласным (см. Словарь лингвистических терминов) и ведет себя так же, как прочие шумные, т. е., как уже говорилось, оглушается в указанных позициях: уло[ф] – уло[в]ка, ср. ду[п] – ду[б]а, во[с] – во[з]а и т. д. А в этих говорах звук на месте в является сонорным согласным (сонантом) и ведет себя так же, как другие сонанты, т. е. всегда остается звонким: [yлоw] или [улоў], [праw]да или [npaў]дa, ср. сохранение звонкости других сонантов в литературном языке: до[м] – до[м]а, стака[н] – стака[н]а, то[н]ок – то[н]кий, сто[л] – сто[л]ы, го[р]а – го[р]ка, со[р] – со[р']ить.
        Сонорные согласные, или сонанты, являются переходными между собственно согласными (шумными) и гласными. Различия между [w] и [ў] на слух невелики, они заключаются в том, что [w] по ряду характеристик ближе к шумным согласным звукам, а [ў] – к гласным. Часто [ў] называют «неслоговым у». Оба они губно-губные, т. е. образуются сложенными в трубочку губами. Для тех, кто учит английский язык, легко объяснить их произношение: [w] близко к английскому w в словах wind, water, went, а [ў] является второй частью английских дифтонгов [ou], [au] в словах stone, low, now, mountain.
        Находясь в начале слова перед согласным, сонанты [w] и [у] во многих юго-западных говорах переходят в гласный [у]: [унук] (внук), [удава] (вдова), [уп'ар'от] (вперёд).
        На карте желтой заливкой показаны говоры, в которых, как и в литературном языке, звук на месте в ведет себя как шумный согласный, оглушаясь в [ф] перед глухими согласными и в конце слова: трa[в]а – тра[ф]ка, тра[ф] и т. п.
        Розовой заливкой показаны говоры, в которых звук на месте в ведет себя как сонант, не оглушающийся и выступающий перед согласными и в конце слова в виде [w] или [ў].
        В некоторых южнорусских говорах в конце слова и перед согласными на месте в представлен губно-зубной сонант [в], который образуется при смыкании нижней губы с верхними зубами, как литературный [в], но его произношение не такое напряженное и «шумное», как у [в]. Звук [в] так же, как [w] и [ў] не оглушается перед глухими согласными: ло[в]ко, ла[в]ка, уло[в].

¹ Буква в может обозначать также мягкие [в'] и [ф'], но для простоты изложения мы будем говорить только о твердых.

        В большинстве диалектов древнерусского языка было две аффрикаты: [ц'] и [ч']. Оба эти звука были мягкими, в отличие от современного литературного языка, где [ц'] отвердел и превратился в [ц]. Однако один из самых древних русских памятников письменности – новгородские берестяные грамоты – свидетельствует о том, что древнему новгородскому диалекту было свойственно произнесение одного и того же звука и на месте ц, и на месте ч.

ЦeLОБИТЬe  w  СeРГИIa  З  БРaТЬИ  ИЗЪ  РaГуИLОВa  ГОСПОДИNу  МИХaИLИ  ЮРЬeВИЦУ.  СТОГЪ, ГОСПОДИNe , ТВОИ РЖaНЫИ  ЦeТВeРIТЬNЪИ  ТaТИ ПОКрaLИ,  wВИNОВЪ ПАТЬ СВЕЗLИ…¹

(челобитная господину Михайле Юрьевичу от Сергия с братьями из Рагуйлова) – так написано в одной из новгородских берестяных грамот. Буква ч в ней отсутствует, а вместо нее использована буква ц. Это явление – неразличение звуков на месте букв ц и ч литературного языка – называется цоканьем, а говоры, где оно существует, – «цокающими».
        Термин цоканье обозначает объединение ц и ч не только в звуках [ц] или [ц'], но и в звуках [ч] и [ч']. Иногда для обозначения второго случая используют отдельный термин – чоканье. (Сравните с термином аканье, который обозначает не только произношение звука [а] на месте о и а в первом предударном слоге, но и произношение других звуков, например [ъ], т. е. неразличение звуков в безударных слогах.)
        Диалекты, в которых аффрикаты совпадают в одном звуке, показаны на карте зеленой заливкой. Этим звуком может быть [ц'] (ц-мягкий): [ц']ашка, [ц']исто, ули[ц']а, оте[ц'], [ц''] (звук, средний между [ц'] и [ч']): [ц'']ашка, [ц'']исто, ули[ц'']а, оте[ц''] – такое произношение свойственно северным говорам: вологодским, костромским, вятским; [ц] (ц-твердый): [ц]ашка, [цы]сто, ули[ц]а, оте[ц] – это псковские, часть новгородских, смоленских и тверских говоров и большой остров говоров вокруг г. Касимова; [ч'](ч-мягкий): [ч']ашка, [ч']исто, ули[ч']а, оте[ч'] – так говорят на северо-востоке.
        В Архангельской области, большая часть которой не вошла в этот Атлас, тоже распространено цоканье ([ц'] и [ц'']). Вот как передается речь жительницы Пинеги в бывалыцине (рассказе) – середина XIX в.
        «Одна пинежанская крестьянка приехала… из деревни в город торговать рыбою. Накупила товару, продала его весь да возвратилась домой. Когда муж спрашивал у ней, что она делала в городе, она отвечала: Покупала по цетыре денезки, продавала по дви грошики. Барыша куца куцей, а денег ни копиецки».
        Сравните с дразнилкой, приведенной вологодским писателем А. Яшиным в рассказе «Вологодская свадьба»:
        «Не обошлось и без охотничьих бухтин²:
        – Иду это я раз вдоль осеков, гляжу – что-то шевеличча. Вдруг, думаю, заяч? Дай, думаю, стрелю! Стрелил, прихожу – и верно, заяч.
        Добычливого охотника тут же поднимают на смех:
        – Бежала овча мимо нашего крыльча да как стукнечча да перевернечча. «Овча, овча, возьми сенча!» А овча и не шевеличча. С той поры овча и не ягничча³».
        В частушках тоже часто шутят над языковыми особенностями соседей:
        Как барановски девчонки
        Говорят на букву «це»:
        «Дайте мыльце, полотенце
        И цюлоцки на пеце!»
        Среди северных говоров встречаются и такие, в которых на месте буквы ц произносят звук [ц'], а на месте ч – звук [ц'']. Эти звуки едва различимы и слышны только уху опытного лингвиста, но все же это говоры с различением звуков на месте ц и ч. На карте такие говоры не выделены особо и (внимание!) находятся на территории зеленой заливки.
        Основная же территория различения звуков на месте ч и ц на карте показана зеленым цветом. На большей части этого ареала звук на месте ч произносится мягко, как в литературном языке: кала[ч'], [ч']исто, [ч']асто. Но есть говоры, в которых ч произносится твердо. Чтобы представить, как это звучит, послушайте речь белорусов: [чы]тать, [чы]сто, [ча]сто, [чу]до. Русские диалекты с таким ч-твердым – это пограничные с Белорусью смоленские и брянские говоры, большинство новгородских, восточные псковские, северо-западные тверские, небольшая часть костромских и говоры к западу от Ульяновска.
        Вторая тема карты – так называемые соканье и щоканье. Эти явления встречаются в говорах южного наречия: на месте ц звучит [с], а на месте ч – мягкое [ш']. Оно произносится сходно с литературным щ, но щ обозначает долгий звук [ш':], а звук [ш'] – краткий, обычной длительности. Приблизительное произношение при соканье и щоканье можно передать так: лисо (лицо), ущениса (ученица), сарь (царь), щай (чай), рущка (ручка), щудо (чудо).
        Звуки [ц] и [ч'] – аффрикаты, сложные по своей артикуляции согласные (см. Словарь лингвистических терминов). Попробуйте у очень быстро, слитно произнести сочетание [те] – у вас получится [ц]; [ч'] образуется при слитном произношении [т'ш']. Если произношение этих сочетаний ослабленное и в них перестает произноситься первая часть – взрывные согласные [т] и [т'], то на месте былых аффрикат [ц] и [ч'] остаются [с] и [ш'] – это мы и имеем в «сокающих» и «щокающих» говорах. На карте произношение [с] на месте ц показано точками, а [ш'] на месте ч – штриховкой.
        Широко известна в южных говорах дразнилка по поводу «сокающего» выговора: «Куриса на улисэ яйсо снесла».
        

¹ Стог ржи, господин, твой четвертной воры раскрали, овинов пять свезли...

² Бухтины – рассказы, побасенки.

³  Ягниться – рожать ягнят.

        В этой смешной дразнилке обыгрывается яркая диалектная черта – произношение нн на месте дн: так слова медный, дно, холодно и другие произносятся как менный, нно, холонно. В тех же самых говорах на месте сочетания бм произносится мм и слова обман, обморок, обморозить звучат как омман, омморок, омморозить. Диалекты, в которых отмечен переход дн в нн и бм в мм, показаны на карте.
        Мы имеем здесь дело с важным явлением в истории системы звуков – упрощением произношения сочетаний согласных. Губной звук [б] и зубной [д] и их мягкие пары [б'] и [д'] – взрывные согласные. При их образовании напор воздуха, преодолевая смычку, образуемую губами у [б] или языком, прижатым к зубам, у [д], разрывает ее. Попробуйте протянуть эти звуки – у вас ничего не получится. А вот звуки [м] (губной) и [н] (зубной) можно тянуть сколько угодно. При их произнесении воздух проходит через нос (поэтому они и называются носовыми), а различие в их звучании определяется разным положением органов речи. Звуки [д] и [н] (и их мягкие пары), так же как звуки [б] и [м] (и их мягкие пары), отличаются друг от друга тем, что [д] и [б] – взрывные звуки, а [н] и [м] – не взрывные, а носовые, кроме того, они сонорные.
        Сочетания бм и дн в языках мира произносятся двояким образом. В некоторых языках они произносятся как простые сочетания соответственных согласных, т. е. сначала произносится взрывной звук со своим характерным «взрывом», а затем носовой: [б^z-м], [д^z-м] (значком z мы обозначили «взрыв»). Так, при произнесении бм губы размыкаются и после произнесения [б], и после произнесения [м].
        В других же языках, в том числе в литературном русском языке и во многих русских диалектах, эти звуки произносятся слитно – т. е. при произнесении бм губы размыкаются лишь после произнесения [м]. Смычка же, мгновенное преодоление которой приводит к «взрыву», характерному для [д] и [б], осуществляется не языком или губами, а мягким небом, движение которого на миг препятствует попаданию воздуха из полости рта в нос. Такое слитное произношение в транскрипции можно обозначить как [дн] и [бм]. На деле в этом случае мы произносим уже не сочетания двух звуков, а особые очень сложные звуки, которые называются фаукальными или щелчковыми. Эти звуки могут быть и мягкими: [на дн'е] – на дне, [абм'ен] – обмен.
        Во всех языках мира существует тенденция к упрощению слишком сложных звуков и звуковых сочетаний. Однако упрощение происходит неодновременно даже в совсем близких диалектах – существует много факторов, замедляющих или ускоряющих этот процесс.
        В праславянском и древнерусском языках на месте фаукальных согласных не было сочетаний согласных. Современные дн и бм происходят в исконно русских словах из дъN, дьN, Бъм, Бьм, где ъ и ь были особыми гласными звуками («редуцированными», см. Словарь лингвистических терминов), в данном случае выпавшими. Образование фаукальных согласных на месте былых сочетаний было первой ступенью их упрощения. А в большинстве севернорусских и части западных среднерусских говоров в звонких фаукальных [дн^z] (=дн) и [бм^z] (=бм) утратился «взрыв», их компоненты [д] и [б] перестали отличаться таким образом от [н] и [м], осталась лишь долгота носовых согласных. Вот так на месте [дн^z] и [бм^z] и их мягких пар появились долгие [н:], [н':] (=нн) и [м:], [м':] (=мм), произношение которых гораздо проще, чем фаукальных согласных: о[м:]ан (обман) и о[м':]ен (обмен), на [н:]о (на дно) и на [н':]е (на дне).
        Переход звонких фаукальных согласных в долгие носовые первоначально, видимо, произошел на северо-западе, в диалектах – предках современных псковских, смоленских и новгородских говоров – в XIII–XV вв. Его распространение в северо-восточные земли, например в вологодские и костромские говоры, связывают с новгородской колонизацией.
        На карте для наглядности показано только собственно диалектное произношение дн и бм как нн и мм, однако нужно иметь в виду, что во многих говорах одновременно встречается и литературное произношение, т. е. говорят врённый и вредный, обман и омман, поднести и поннести и др. В одних говорах это связано с незавершенностью перехода фаукальных согласных в долгие носовые, поэтому одинаково возможно произнести и так и эдак. В других же говорах идет активный обратный процесс: замена долгих носовых согласных на фаукальные под влиянием литературного языка и соседних говоров, в которых дн и бм не перешли в долгие носовые. Иногда нн и мм в таких диалектах сохраняются лишь в немногих словах: севоння (сегодня), ланно (ладно), оммануть (обмануть).
        В некоторых случаях люди, говорящие на диалекте, стараясь освоить правильный, литературный выговор, заменяют любые долгие нн на дн даже тогда, когда нн тут исконное¹. Можно услышать: деревядный вместо деревянный, старидный вместо старинный, длидный вместо длинный, камедный, постоядный, обыкноведно, Адна (Анна) и т. д. Подобное явление, когда ошибочно исправляют слово или форму, в исправлении не нуждающиеся, называется гиперкоррекцией (буквально – «сверхисправление»).
        Записи диалектного произношения долгих носовых звуков на месте дн и бм часто приводятся в областных словарях, например:
        I. Чёго и наварокосил [«написал неаккуратно»]: онна буква в лес, а другая по дрова. Все деревья в омморозе [обмороз – изморозь, иней]. (Словарь вологодских говоров).
        II. Ляпёшки пякли с анной картошки, картофныи ляпёшки, галонныи ляпёшки. У каторых лицо бёлае, это бленные люди. (Псковский областной словарь).
        III. Хуть бы γайно [«разбросанные в беспорядке вещи»] сваё увубрала, а то стынна – люди зайдуть. Пасленнию γанку [«ступеньку»] зделый нижы, плоха хадить, високыя ина [«она»]. (Словарь смоленских говоров).

¹ При восстановлении бм из мм ошибки, как правило, не происходит, так как долгое [м:] в литературном русском языке встречается крайне редко и лишь в иностранных словах.