ГИПЕРТОНУС МЫШЦ КАК ПРИЧИНА ОБРАЗОВАНИЯ МОРЩИН.

Кошки сопровождают человека со времён Древнего Египта – и даже раньше. Они всегда были рядом с человеком, исполняя роль не просто домашних любимцев, а борцов с грызунами и защитников съестных припасов. О едва ли не первом «боевом» применении кошачьих рассказывает Филипп Мартин в своей книге «три царства природы». В 525 году до н. э. персидский царь Камбис II сумел победить египтян, приказав каждому из своих воинов привязать к груди кота – священное животное в Египте. В дальнейшем пушистые друзья принимали участие во многих войнах, и их функции не ограничивались только защитой складов и припасов от крыс и мышей.

«Анализаторы» газа

Во время Первой мировой войны отравляющие вещества использовались достаточно широко. Тогда-то солдаты и заметили странное (а точнее, вполне логичное) поведение кошачьих. В одним момент все четвероногие «пушистики» в страхе разбегались, хотя никакая опасность им вроде бы не грозила. Как оказалось позже, кошки благодаря своему в полтора десятка раз более чувствительному, чем у человека, обонянию распознавали отравляющие газы на огромном расстоянии. Самое странное, что собаки с их ещё большей чувствительностью к запахам подобным образом не реагировали. А дело тут в разной психологии животных: собаки оставалась с человеком в попытках защитить его от опасности, в то время как кошки просто спасали свою жизнь.

С тех пор кошки стали постоянными обитателями не только казарм и складов, но и окопов. Ведь в Первую мировую очень много наших солдат погибло из-за ядовитого хлора, который стелился по земле, заполняя первым делом низменности и траншеи.

«Противовоздушные» кошки

Но и во времена Великой Отечественной, когда химическое оружие практически не использовалось, кошки оставались спутниками и верными друзьями советских солдат. Ведь природа наделила этих животных не только прекрасным нюхом, но и ещё более развитым слухом.

Карл Кори в рассказе «Кот-зенитчик» рассказывает о нескольких похожих случаях, когда котов использовали как своеобразный радар, определяющий приближение вражеских штурмовиков и бомбардировщиков. Дело в том, что звук полёта немецкой и советской авиации довольно разный. Но человек может почувствовать эту разницу только на близком расстоянии, а кот – издалека, когда звука не слышно вовсе. Так и «работали» коты в зенитных батареях, предсказывая приближение фашистской авиации раньше и точнее нашей разведки.

Спасители Ленинграда

Стоит упомянуть и об ещё одном кошачьем подвиге. Ведь именно эти четвероногие спасли осаждённый город от крыс. Большинство пушистых было съедено голодающими жителями ещё первой блокадной зимой. Из-за чего стаи крыс буквально заполонили город, уничтожая всё съестное. Весной 1943 года, когда кольцо окружения было частично прорвано, в Ленинград привезли четыре вагона кошек из Ярославля, которые и помогли справиться с распоясавшимися грызунами.

Сказание о Словене и Русе и городе Словенске 

Сказание о Словене и Русе и городе Словенске — позднелетописная легенда XVII века о заселении окрестностей Новгорода племенем словен, о истории до Рюрика и об эпических предках русского народа.    

История создания

До наших дней сохранилось более 100 списков «Сказания…» (с вариантами названий), датированных в основном второй половиной XVII века, в том числе в Летописном своде патриарха Никона 1652—1658 годов, «Хронографе» 1679 года, Новгородской III летописи, Мазуринском летописце Исидора Сназина, новгородских Забелинской и Погодинской летописях. Современные издания чаще основываются на списке из «Хронографа» 1679 года.   Историки А. В. Лаврентьев и Е. С. Галкина предполагают, что «Сказание…» было составлено основателем сибирского летописания митрополитом Киприаном (1626—1634 гг.), хотя версии о миграционных передвижениях Словена и Руса, их взаимоотношениях известны задолго до XVII века. Так, арабо-персидские авторы с XII века приводили сказания о русах и славянах с упоминанием эпонимов Рус и Славянин, иногда средневековые авторы ретроспективно связывали русов с более ранними событиями до VII века. Ещё с XIV века в западнославянском эпосе фигурируют Чех, Лех и Рус (Мех), византийский автор Симеон Логофет упоминает Руса как предка русского народа в X в.    

Содержание «Сказания…»

«Сказание…» напоминает этногенетические легенды со времён Геродота и Диодора Сицилийского о происхождении народов Скифии. Предками русского народа называются в нём князья Словен и Рус — потомки князя Скифа. По этому «сказанию», в 3099 году от сотворения мира (2409 год до н. э.) Словен и Рус со своими родами начали уходить в поисках новых земель с берегов Чёрного моря и через 14 лет вышли на берега озера Мойско (Ильмень), где Словеном был основан город Словенск (современный Великий Новгород), а Русом — город Руса (современная Старая Русса).   «Сказание…» в традиционном для средневековой книжности эвгмерическом ключе даёт объяснения гидронимов и топонимов в районе Новгорода от имён родственников Словена и Руса, упоминает о расселении славян в то время до Белого моря и Урала, военных походах на Египет, Грецию и другие «варварские» страны.   Далее рассказывается о различных эпизодах истории славян, в частности, переговорах русских князей с Александром Македонским, посещением Руси апостолом Андреем, войнах с уграми и болгарами, правлении князя Гостомысла и призвании варягов. «Сказание…» повторяет распространённую легенду о происхождении Рюрика от римского императора Августа. При этом в сказании отмечается, что приглашён он был править русской землёй с территории Пруссии.    

Использование «Сказания…»

Сказание было широко распространено в Московском государстве в XVII—XVIII веках, его пересказ или сходная информация содержится в Иоакимовской летописи, трудах П. Н. Крёкшина, М. В. Ломоносова, В. Н. Татищева и других. Частично используют сказание «Летопись, сказующая деяния от начала мира бытия до Рождества Христова» св. Дмитрия Ростовского и приписываемая Феофану Прокоповичу «Подробная летопись от начала России до Полтавской Баталии». Мимо сообщений сказания не прошли Н. М. Карамзин, Н. И. Костомаров и другие отечественные историки.  

Сюжет «Сказания…» обыгран в сказке В. А. Лёвшина «Повесть о богатыре Булате» (1780—1783).  

В наши дни ряд неакадемических авторов (А. И. Асов, В. Н. Дёмин и др.) отстаивает точку зрения эпической достоверности изложенных в «Сказании…» фактов — направлений перемещений части индоевропейцев как непосредственных предков словен и русов, примерного времени их выхода к Мойско (Ильменю), вероятного участия в ряде ярких исторических событий. Сделанные ими выводы не признаются академической наукой.    

В апреле 2002 года СМИ бегло сообщили о торжествах в «Вечном городе», посвященных очередному «пятилетию» Рима. Более тысячи лет, за несколько столетий до «рождества Христова», в цивилизованном мире счет времени велся от эпического образования Рима – 753 г. до н.э. Но сами образованные римляне доказывали, что скифы древнее по цивилизованности даже египтян. И якобы еще за 2800 лет до основания Рима достигли господства в Европе и Азии.   По данным “Сказания о Словене и Русе и городе Словенске” руские города Словенск и Старая Руса были основаны в 3113 лето от сотворения мира, т.е. в 2395 год до н.э. К сожалению ныне эти даты забыты и врядли изучаются на уроках истории.    

СКАЗАНИЕ О СЛОВЕНЕ И РУСЕ И ГОРОДЕ СЛОВЕНСКЕ ИЗ ХРОНОГРАФА 1679 ГОДА    

Князья убо скифские Словен и Рус, мудростию и храбростию в роде своем всех превозшедшие, и начаша размышляти со ближними своими премудре: “Оставим далече от нас вражду сию и несогласие, еже ныне тесноты ради творится в нас, и подвигнемся убо, и идем от земля сея и от рода нашего, и пойдем по вселенной света, сущей во жребии прадед наших, иде же нас приведет счастие и благословение праотца нашего благословеннаго Афета и подаст нам землю доброплодну во обитание нам и родом нашим”. И люба бысть сия речь Словенова и Русова всем людем, и вей яко единемы усты реша: “Благ совет князей наших и добра речь и угодна премудрых держателей”.   И в лето от сотворения света 3099 Словен и Рус с роды своими отлучишася от Ексинопонта, и идоша от роду своего и от братия своея, и хождаху по странам вселенныя, яко острокрилаты орли прелетаху сквозе пустыня многи, идуще себе на вселение места благопотребна. И во многих местех почиваху, мечтующе, но нигде же тогда обретше вселения по сердцу своему. 14 лет пустыя страны обхождаху, дондеже дошедше езера некоего велика, Моикса зовомаго, последи же от Словена Илмер проименовася во имя сестры их Илмеры. И тогда волхвование повеле им быти населником места оного.   И старейший, Словен, с родом своим и со всеми, иже под рукою его, седе на реце, зовомей тогда Мутная, последи ж Волхов проименовася во имя старейшаго сына Словенова, Волхова зовома. Начало Словенску граду, иже последи Новъград Великий проименовася. И поставиша град, и именоваша его по имени князя своего Словенеск Великий, той же ныне Новъград, от устия великаго езера Илмеря вниз по велицей реце, проименованием Волхов, полтора поприща. И от того времени новопришельцы скифстии начаху именоватися словяне, и реку некую, во Илмер впадшую, прозваша во имя жены Словеновы Шелони. Во имя же меньшаго сына Словенова Волховца преименова оборотню протоку, иж течет из великие реки Волхова и паки обращается в него. Больший же сын оного князя Словена Волхв бесоугодник и чародей и лют в людех тогда бысть, и бесовскими ухищреньми мечты творя многи, и преобразуяся во образ лютаго зверя коркодила, и залегаше в той реце Волхове путь водный, и не поклоняющих же ся ему овых пожираше, овых же испроверзая и утопляя. Сего же ради людие, тогда невегласи, сущим богом окаяннаго того нарицая и Грома его, или Перуна, рекоша, руским бо языком гром перун именуется. Постави же он, окаянный чародей, нощных ради мечтаний и собирания бесовскаго градок мал на месте некоем, зовомо Перыня, иде же и кумир Перунов стояше. И баснословят о сем волхве невегласи, глаголюще, в боги сел окаяннаго претворяюще. Наше же християнское истинное слово с неложным испытанием многоиспытне извести о сем окаяннем чародеи и Волхове, яко зле разбиен бысть и удавлен от бесов в реце Волхове и мечтаньми бесовскими окаянное тело несено бысть вверх по оной реце Волхову и извержено на брег противу волховнаго его градка, иде же ныне зовется Перыня. И со многим плачем тут от неверных погребен бысть окаянный с великою тризною поганскою, и могилу ссыпаша над ним велми высоку, яко же обычай есть поганым. И по трех убо днех окаяннаго того тризнища проседеся земля и пожре мерзкое тело коркодилово, и могила его просыпася с ним купно во дно адово, иже и доныне, яко ж поведают, знак ямы тоя не наполнися. Другий же сын Словенов малый Волховец живяше со отцем своим во граде своем великом Словенцы. И родися Волховцу сын Жилотуг, и протока проименовася во имя его Жилотуг, в ней же той утопе еще детеск.   Другий же брат Словенов Рус вселися на месте некоем разстояннем Словенска Великаго, яко стадий 50 у соленого студенца, и созда град между двема рекама, и нарече его во имя свое Руса, иж и доныне именуется Руса Старая. Реку же ту сущую едину прозва во имя жены своея Порусии, другую ж реку имянова во имя дщери своея Полиста. И инии градки многи Словен и Рус поставиша. И от того времени по имяном князей своих и градов их начахуся звати людие сии словяне и руси. От создания мира до потопа лет 2242, а от потопа до разделения язык 530 лет, а от разделения язык до начала создания Словенска Великаго, иже ныне Великий Новъград, 327 лет. И всех лет от сотворения света до начала словенскаго 3099 лет. Словен же и Рус живяху между собою в любви велице, и княжиша тамо, и завладеша многими странами тамошних краев. Такоже по них сынове их и внуцы княжаху по коленом своим и налезоша себе славы вечные и богатства многа мечем своим и луком. Обладаша же и северными странами, и по всему Поморию, даже и до предел Ледовитого моря, и окрест Желтовидных вод, и по великим рекам Печере и Выми, и за высокими и непроходимыми каменными горами во стране, рекома Скир, по велицей реце Обве, и до устия Беловодныя реки, ея же вода бела, яко млеко. Тамо бо берущи дорогою скорою звери, рекомаго дынка, сиречь соболь. Хождаху ж и на Египетъския страны воеваху, и многое храбрьство показующе во еллинских и варварских странах, велий страх от сих тогда належаше.   Начальницы же в Словенех во время Александра царя Македонскаго. Начальнейшии же тогда во Словянех и Русех князи быша, им же суть имена: первый Великосан, вторый Асан, третий Авесхасан. Сии же бяху храбръством и мудростию многих превзошедше. Всея же вселенныя тогда самодержец бысть многосчастный Александр, сын Филиппа Македонскаго. О сих же вышереченных словенех и русех от всех стран жалостен слух и самому самодержцу во уши провозгреме. Премудрый же самодержец и всесветлый царь нача розмышляти с подданными своими: “Что сотворити подобает с сыроядцы сими? Ратьми ли многими ополчитися и розбити сих и покорити в вечную работу? Но неудобно сему быти никако ж зелнейшаго ради дальняго разстояния пуста и неудобпроходных морских вод и превысоких гор”. Но обаче посылает к ним з дары многими и писание, всякими похвалами украшено и самого царя высокодержавною десницею златопернатыми писмены подписано. Писание же имяше образ сицев:  

Послание Александра царя Македонскаго.

“Александр, царь царем и над цари бичь божий, презвитяжный рыцарь, всего света обладатель и всех, иж под солнцем, грозный повелитель, к покорным же мне милосердый пощадитель, к непокорным же яростный мечь, страх всего света, честнейший над честнейшими, в далекоразстоятельном и незнаемом крае вашем от нашего величества честь и мир и милость вам и по вас храбросердому народу словенскому, зацнейшему колену русскому великим князем и владцом от моря Варяжского и до моря Хвалимского, велебным и милым мне храбрственному Великосану, мудрому Асану, счастному Авехасану вечне поздравляю, яко самех вас лицем к лицу любезне целую, сердечно приемлю яко други по сердцу моему и нагреднейшии подданицы нашему величеству и сию милость даю вашему владычеству. Аще каковый народ вселится в пределех вашего княжества от моря Варяжскаго и даже до моря Хвалимского, да будут вам и потомку вашему подлежимы вечной работе, во иныя ж пределы отнюдь да не вступит нога ваша. Сие достохвалное дело замкнено сим нашим листом и подписано нашею цысарскою высокодержавною правицею и за природным нашим государьским златокованным гербом привешеным. Дано вашей честности в вечность в месте нашего дела в Великой Александрии изволением великих богов Марша и Юпитера, и богини Верверы, и Венуса месяца примоса начальнейшаго дня”. А припинье царские руки верх строк златопернатыми писмены написано сице: “Мы Александр, царь царем и над цари бичь, сын великих богов Юпитера и Венуса в небе, земский же Филиппа силнаго царя и Алимпиады царицы, нашею высокодержавною правицею утвердих вечне”. Сии ж князи словено-рустии, иж таковыя высокия чести сподобишася от всего державнаго того самодержца прияти и сию пречестнейшую епистолию почитаху вельми и обесиша ю в божницы своей по правую страну идола Велеса и честно покланяхуся ей, и праздник честен творяху в началный день примоса месяца”.  

По сих же многим летом прешедшим, восташа от рода сих во языце словенстем два князя, Лалох и Лахерн, и сии паки воевати начаша земли скипетра греческаго. Приходиша же и под самый той царствующий град и много зла и кровопролития сотвориша скипетру греческаго царствия. И храбрый князь Лахерн под царствующим градом убиен бысть близ моря, место же то и доныне зовется Лахерново, на нем же монастырь честен возгражден во имя Пречистыя Богородицы, и множество тогда безчисленно руских вой под стенами града падоша. Князь же Лалох язвен велми со оставшими возвратися во своя со многим богатством. Живяху же отнюд погании, яко скот, не имуще закона. О них же свидетельствует в хожении своем блаженный апостол Андрей Первозванный, яко отнюдь невегласи тогда поганы беша. В Синдерех же тогда княжаху два брата, единому имя Диюлел, а другому Дидиядакх, невегласи боги их тогда нарицаху за то, иже пчелы им налезоша и борти верх древия устроиша. По мале ж времени прииде на землю Словенскую посланный праведный гнев божий, измроша людей без числа во всех градех и в весех, яко некому ужепогребати мертвых. Оставшии же люди пустоты ради избегоша из градов в дальныя страны, овии на Белыя воды, иже ныне зовется Бело езеро, овии на езере Тинном, и нарекошася весь, инии же по иным странам и прозвашася различными проимяновании. Овии же паки на Дунав ко прежним родом своим, на старожитныя страны возвратишась.   Первое запустение Словенску. А великий Словенеск и Руса опустеша до конца на многия лета, яко и дивиим зверем обитати и плодитися в них. По некоих же временех паки приидоша з Дунава словяне и подъяшаскифи болгар с собою немало, и начаша паки грады оны Словенеск и Русу населяти. И приидоша же на них угры белыя, и повоеваша их до конца, и грады их раскопаша, и положиша Словенскую землю в конечное запустение.   Второе запустение Словенску. По мнозе же времени оного запустения слышаху скифские жителие про беглецы словенстии о земли праотец своих, яко лежит пуста и никим не брегома, и о сем зжалишаси вельми и начаша мыслити в себе, како б им наследити землю отец своих. И паки приидоша из Дуная множество их без числа, с ними же и скифы и болгары и иностранницы поидоша на землю Словенскую и Рускую, и седоша паки близ озера Илмеря и обновиша град на новом месте, от старого Словенска вниз по Волхову яко поприща и боле, и нарекоша Новград Великий. И поставиша старейшину и князя от роду же своего именем Гостомысла. Тако же и Русу поставиша на старом месте, и ины грады многи обновиша. И разыдошася кииждо с родом своим по широте земли, и овии же седоша в полях и нарекошася поляне, сиречь поляки, овии полочане речки ради Полоты, овии мазовшане, овии жмутяня, инии же бужане по реце Бугу, овии дреговичи, овии кривичи, овии чюдь, инии меря, инии же древляне, и инии морава, серби, болгари сих же от роды, и инии же северы, и инии лопи, и инии жн мордва, и инии же мурама, инии же в различная именования прозвахуся.   И тако начаша разширятися страна она вельми, а общим же имянем прозывахуся. Сын старейшаго князя новгородцкаго Гостомысла, именуемый младый Словен, сей отъиде от отца своего в Чюдь и тамо постави град во имя свое над рекою на месте, нарицаемом Ходницы, и нарече граду имя Словенеск, и княжив в нем три лета, и умре. Сын же его Избор, сей преименова имя граду своему и нарече Изборск. Сей же князь Избор змием изъяден умре. Земля же Руская тогда сверже с себя ризы сетованныя и паки облечеся в порфиру и виссон и к тому уже не вдовствуя, ниже сетуя, но паки по сем же и дети разилоди и на многа лета опочивая пребывши с премудрым Гостомыслом. Егда ж сии во глубокую старость прииде и не могий уже разсуждати, ниже владети таковыми многочисленными народы, ниже утишити многомятежных междоусобных кровопролитий в роде своем, тогда убо он премудрый, седый умом и власы, призывает к себе вся властели ру-ския, иж под ним, и рече к ним осклабленым лицем: “О мужие и братие, сынове единокровницы, се аз уже состарехся вельми, крепость моя изчезает и ум отступает, но токмо смерть. А се вижду, яко земля наша добра и всеми благими изобильна, но не имать себе властодержца государя от роду царскаго. Сего ради в вас мятеж велик и неутишим и межъусобица зла. Молю убо вы, послушайте совета моего, иже реку вам. По смерти моей идите за море в Прускую землю и молите тамо живущих самодержцев, иже роди кесаря Августа, кровницы суще, да идут к вам княжити и владети вами, несть бо вам срама таковым покоритися и в подданстве у сих быти”. И возлюбиша вси речь старейшинскую, и егда сей умре, тогда всем градом проводиша честно до гроба, до места, нарицаемаго Волотово, иде ж и погребоша его. По смерти же сего Гостомысла послашавсею Рускою землею послы своя в Прускую землю. Они же шедше и обретоша тамо курфистра или князя великого, именем Рюрика, рода суща Августова, и молиша сего, да будет к ним княжити. И умолен быв князь Рюрик, и поиде на Русь з двема братома своима, с Трувором и з Синеусом.   И седе Рюрик в Новеграде, а Синеус на Белеозере, а Струвор в Зборце. И по двою лету Синеус умре, потом же и Струвор, и бысть Рюрик единодержавен, над всею Рускою землею державствова лет 17. Новгородцы же видевше Рюриково доброродство и мужественное его остроумие, пророчествоваху к себе, глаголюще: “Разумейте, братие, яко непременно имамы быти под едином игом державнаго обладателя. От сего Рюрика и от рода его и не токмо упразднится им самовластие наше, но и раби им будем”. Тогда Рюрик уби некоего храбра новгородца именем Вадима и иных многих новгородцев и советников его. Аще тогда и нечестиви бяху новгородцы, но обаче по пророчеству их, паче же благоволением божиим и доныне царствуют ими от Рюрикова семене благородное изращение. Яко же прежде в нечестии повиновася им и до блаженнаго Владимира, им же сподобишася познати сущаго Бога и просвещени быша святым крещением и сияют благочестием неподвижно и неотступно, веру христову держаще и непременно обладаеми Владимировыми благородными чады и внучаты в роды и роды.