О музеях «советской оккупации» в бывших советских республиках
Среди различных ярких проявлений антисоветчины и русофобии, возведенных в ранг государственной политики, особое место занимают разнообразные музеи, посвященные «советской оккупации» и в некоторых случаях особо «ужасающим» ее проявлениям, имеющиеся в целом ряде бывших республик Советского Союза. Как ни печально это констатировать, но количество подобных «учреждений культуры» со временем неуклонно растет. Правда, качество остается все на том же уровне…
Экспозиции, посвященные годам «прозябания под гнетом тоталитаризма», имеются в Грузии, на Украине, в странах Прибалтики, в Узбекистане. Самое большее рвение в «разоблачении преступлений угнетателей» проявили в «нэзалэжной», устроив в Киеве еще и отдельный «Музей голодомора», который, как вы понимаете, свирепствовал исключительно на Украине и спланирован был сами понимаете кем.
Рассказывать об этих заведениях можно чуть ли не до бесконечности, поражаясь тому, как причудливо умудряются переплетаться беспамятство, неблагодарность и умение потрафить самым низменным проявлением политической конъюнктуры. Но все они, по большому счету, совершенно одинаковы. Хоть музеи советской оккупации в Риге, Таллине, Тбилиси и Киеве, хоть Музей жертв геноцида в Вильнюсе или Музей памяти жертв репрессий в Ташкенте. Главная особенность, объединяющая их, – вынужденное вранье, без которого само их существование теряет всякий смысл.
В музеях Прибалтики, есть, впрочем, одна специфическая особенность. Их устроители приложили максимум усилий для того, чтобы поставить знак абсолютного равенства между периодами, когда эти республики входили в состав СССР, и временем, когда они находились под пятой нацистских завоевателей. Простейший пример – в Таллине посетителей прямо у входа встречают две внушительных металлических конструкции, изображающих собой «паровозы». На одном – свастика, на втором – красная звезда. В утробе одного покоится бюстик Ленина, во втором – Гитлера. Подобные художественные приемы призваны вдолбить в головы не особо отягощенным интеллектом и познаниями в истории посетителям незамысловатую идейку об идентичности двух тоталитарных режимов.
При этом зачастую акцент делается на том, что «советская оккупация» длилась дольше германской, а, следовательно, «нанесла больше вреда». Весь достаточно масштабный Музей жертв геноцида в Литве, расположенный в здании бывшего НКВД-МГБ-КГБ республики, на 99% посвящен «ужасам кровавого ГУЛАГа», вплоть до воссозданной с особым смаком и размахом в подвале «самой настоящей советской тюрьмы». Жертвам Холокоста, евреям, замученным и убитым в годы нацистской оккупации, уделен минимум внимания. А уж о том, какую роль в уничтожении евреев (и не только их одних, а также и людей других национальностей, в том числе и русских) в те страшные годы сыграли добровольные пособники гитлеровцев из «коренного населения», — ни слова.
Вообще, бессовестная эксплуатация тюремно-лагерной тематики во всех без исключения «музеях оккупации» наводит на мысль о прямо-таки нездоровых пристрастиях на грани психического расстройства. Практически в каждом из музеев вы найдете тщательно, даже я бы сказал, любовно подобранные коллекции разнообразных "палаческих" инструментов и приспособлений, большая часть которых наверняка к НКВД и КГБ никакого отношения не имеет. Но как смотрится! Выстроенные в ряд двери камер в Таллине, такие же точно двери, наводящие тоскливый ужас на посетителей в Тбилиси… Шаблонная работа, направленная на то, чтобы имевшие несчастье переступить порог подобных заведений твердо уверовали: в Советском Союзе ничего, кроме каталажек, зэков, конвоиров, решеток и «колючки», и не существовало вовсе.
Еще одна общая особенность – непременно наличествующие в экспозициях «предметы советского быта», которых там имеется чуть поменьше, чем «подлинных личных вещей жертв репрессий». Они подобраны таким образом, чтобы вызвать к эпохе СССР максимум отвращения. Если телефонная будка, то с выбитыми стеклами и скособоченным аппаратом. Если автомат по продаже газировки, то тоже весь помятый и перецарапанный. О монструозных ржавых утюгах, отвратной мебели, уместной разве что в качестве реквизита для фильмов ужасов, не менее омерзительного вида одежде и посуде и говорить нечего. В том же Таллине тема «советского автопрома» представлена раздрызганной «инвалидкой» и, надо отдать должное, «Жигулями». Тоже, правда, имеющими не лучший вид.
Общие черты, объединяющие все эти экспозиции: предельная тенденциозность, попытка представить время пребывания в семье советских народов периодом бесконечных «репрессий», «раскулачиваний», нищенской жизни и каторжного труда. При этом в абсолютном большинстве их особой разницы не делается и для более раннего времени, то есть досоветского периода. В тех же грузинском и узбекском музеях с большим пафосом рассказывается об «угнетении» и «притеснении» во времена Российской империи. То есть налицо культивирование русофобии в самом чистом ее виде.
По отзывам абсолютного большинства профессиональных историков, познавательная ценность таких музеев составляет ничтожную величину, если вовсе не отрицательную. Зато идеологическая составляющая, направленная на оболванивание и воспитание ненависти, как показывает практика, увы, вполне эффективна.
В них, конечно, не расскажут о росте экономики и численности населения "оккупированных" республик, в них не покажут свидетельства тех, кто, будучи представителем самой рядовой советской семьи, получил отличное образование и прошёл по карьерной лестнице от рабочего цеха до главы целой отрасли, в ней ни слова не будет сказано о том, как в советский период была поднята промышленность, культура, медицина в республиках. Просто потому что это не впишется в тот заказ и в те цели и задачи, которые изначально были поставлены перед такими, с позволения сказать, заведениями.
Города воинской славы России: память сквозь века
С 2006 года, помимо известных всем с советских времен городов-героев, в нашей стране появились населенные пункты, получившие почетный статус «Город воинской славы». По каким критериям присваивается столь высокое звание, чем оно отличается от «геройского» и почему выбор пал именно на те или иные населенные пункты? Попытаемся вкратце дать ответы на эти вопросы.
Напомним, что данное решение было утверждено соответствующим указом президента России от декабря 2006 года № 1340. Первыми городами, которые в 2007 году были удостоены высокой чести, стали Курск, Орел и Белгород. Затем в том же году: Ржев, Ельня, Елец, Малгобек и Владикавказ. В 2008 году городами воинской славы стали Воронеж, Луга, Полярный, Ростов-на-Дону, Туапсе, Великие Луки, Великий Новгород, Дмитров. В 2009 году список пополнился Вязьмой, Кронштадтом, Наро-Фоминском, Псковом, Козельском и Архангельском. На следующий год в него вошли Волоколамск, Брянск, Нальчик, Калач-на-Дону, Выборг, Владивосток, Тихвин, Тверь.
2011 год принес признание воинских заслуг Анапе, Колпину, Старому Осколу, Коврову, Ломоносову, Таганрогу, Петропавловску-Камчатскому. Год спустя к ним присоединились Малоярославец, Можайск и Хабаровск. Последние на сегодня присвоения звания «Город воинской славы» производились в 2015 году и удостоены его были Старая Руса, Грозный, Гатчина, Петрозаводск и Феодосия. Согласно соответствующему положению, присуждение высокого статуса городу осуществляется за проявленные в борьбе за свободу страны героизм и стойкость его жителей. Особым знаком отличия для такого населенного пункта становится специальная памятная колонна, устанавливаемая в нем. Также с 2010 года стела с названиями всех городов воинской славы России включена в состав мемориального комплекса «Могила неизвестного солдата» в Александровском саду у стен Московского кремля.
В чем же главное отличие города-героя от города воинской славы России? Первое из званий присваивалось в годы существования Советского Союза и было прежде всего неразрывно связано с событиями Великой Отечественной войны, и только с ними. Сейчас, когда целый ряд этих городов оказались на территории других государств, более или менее дружественных России, для нашей страны особую актуальность приобрело восстановление в полном объеме нашей, русской памяти о тех бессчетных войнах, в которых вечную славу снискали целые поколения наших предков, тяжким ратным трудом, а зачастую и ценой собственных жизней отстоявшие наше с вами будущее. Именно поэтому многие из городов воинской славы России, в отличие от городов-героев, не были аренами наиболее масштабных и судьбоносных сражений Великой Отечественной. Однако это нисколько не делает их менее достойными того статуса, что им присвоен.
В районе того же Козельска в 1941 году великих битв не происходило. Зато он навеки вошел в историю как неприступная крепость, у стен которой три сотни дружинников и местные жители сумели в 1238 году удержать неисчислимую орду хана Батыя, чьи воины за каких-то 5-7 дней захватывали куда более крупные города и твердыни. С презрением отвергнувшие предложение о сдаче горожане своими словами о готовности «положить головы за христианскую веру и умереть, чтоб оставить добрую славу в мире», и вправду обессмертили себя. Сказанное было подтверждено героической обороной города и мученической смертью всех, кто в нем находился: захватчики не пощадили даже грудных детей. Батый же впредь запретил упоминать имя Козельска, повелев называть его «град злой»…
А вот Малоярославец и Вязьма – места памятных событий обеих Отечественных войн нашего народа. При этом, если в 1941 году Вяземская оборонительная операция в конечном итоге вылилась в то, что современные историки с полным на то основанием называют не иначе, как «катастрофой» (окружение наших войск, в котором погибли и были пленены сотни тысяч человек, в том числе и ополченцев из Москвы), то в 1812 году под этим городом русские войска нанесли сокрушительное поражение другим захватчикам – «Великой армии» Наполеона, поставив последнюю точку во вражеском нашествии и превратив организованное наступление французов и их союзников в паническое и беспорядочное бегство.
Впрочем, в значительной мере эта победа была предрешена состоявшимся 10 днями ранее сражением за Малоярославец. В ходе достигших невероятного ожесточения уличных боев, ведя которые в городке, где проживало не более 1500 человек, схлестнулись две многотысячные армии, он был разрушен и сожжен практически дотла. По воспоминаниям участников, улицы можно было различить лишь по устилавшим их мертвым телам, а дома превратились «в дымящиеся руины, в которых виднелись скелеты». Ценой немалых жертв и благодаря несгибаемой стойкости русских воинов наполеоновская армия была вынуждена повернуть для отступления на Старую Смоленскую дорогу, где ее ждало вяземское поражение и окончательная гибель.
О каждом из городов воинской славы можно написать даже не одну книгу, а множество. О многих они написаны. Прочие же ждут, когда мы в полной мере откроем для себя захватывающие, трагические и героические страницы их истории, следуя принципу «Никто не забыт и ничто не забыто!»
В событиях 11 сентября 2001 года в США обвинили Билла Клинтона
Теракты 11.09.2001. Развалины ВТЦ (Нью-Йорк). Фото из Википедии
Американские СМИ продолжают снабжать читателей новыми порциями разоблачений глав Белого дома. Так, издание The Daily Beast на днях опубликовало версию, в соответствии с которой вина за ставшие национальной катастрофой террористические атаки на страну, совершенные 11 сентября 2001 года, возлагается на экс-президента США Билла Клинтона, не давшего агентам ЦРУ уничтожить Усаму бен Ладена задолго до совершения терактов.
В основе публикации лежат авторские впечатления от состоявшегося 19 апреля 2020 года премьерного показа фильма режиссера Грега Баркера «Самая длинная война». По словам авторов и продюсеров этой документальной картины, она является «подробным исследованием катастрофы, которая является войной в Афганистане, официально начавшейся 7 октября 2001 года и продолжающейся по сей день, что делает её самой длинной войной в истории США».
Одна из главных интриг фильма состоит в рассказах оперативников ЦРУ о том, что они неоднократно имели все возможности ликвидировать объявленного впоследствии «террористом №1» на планете лидера «Аль-Каиды» (запрещена в РФ) Усаму бен Ладена, например, узнав из агентурных источников о точном маршруте следования одного из его караванов, на котором с легкостью можно было бы заложить взрывное устройство. Тем не менее, по словам Боба Гренье, тогдашнего главы резидентуры ЦРУ в Исламабаде, на самом высшем уровне существовал негласный запрет на убийство этого человека.
Гренье утверждает, что табу исходило непосредственно от бывшего на тот момент президентом Соединенных Штатов Билла Клинтона. «Официально нас просили устранить эту угрозу для Соединенных Штатов, но при этом, по сути дела, у нас были полностью связаны рук», — говорит он. Комментирующий эти слова Грег Баркер видит причину в неспособности тогдашней верхушки администрации США к реалистичной оценке обстановки.
В это трудно поверить, но в конце 90-х годов большинство органов национальной безопасности Вашингтона, включая президента Клинтона, Государственный департамент, Министерство обороны, просто не смотрели на Усаму бен Ладена и «Аль-Каиду» как на серьезные угрозы. Людей, которые ясно видели надвигающуюся беду, была буквально горстка — в основном среди сотрудников ЦРУ среднего звена, служивших в подразделении, непосредственно занимавшемся бен Ладеном и в контртеррористическом отделении ФБР. Однако они тщетно пытались поднять тревогу на самых высоких уровнях – их обращения не только игнорировались, но часто даже высмеивались,
— резюмирует режиссер.
Надо сказать, что данная точка зрения, безусловно, имеет право на жизнь, однако при этом является достаточно однобокой. Упоминая бен Ладена и террористическую организацию, которую он возглавлял, ни в коем случае нельзя забывать, что у истоков ее создания и возвышения будущего «террориста №1» стояли как раз Соединенные Штаты и их Центральное разведывательное управление в первую очередь. На тот момент головорезы из радикальных исламистов были жизненно необходимы Вашингтону для противостояния Советскому Союзу в Афганистане. Впрочем, и впоследствии американцы находили им применение по все тому же назначению – во время войны в Чечне и далеко не только там.
Обвиняя высшее руководство США и их президента всего лишь в «недальновидности» и неспособности просчитать надвигающиеся проблемы с собственным «детищем», Баркер несколько лукавит, возможно, заблуждаясь вполне добросовестно. Скорее всего, на определенном этапе бен Ладен получил статус «неприкосновенного» в силу того, что в Вашингтоне не хотели лишаться привычного инструмента для тайных и «грязных» операций. Скорее всего, на него у кого-то из воротил американской большой политики имелись вполне конкретные долгосрочные планы из тех, о которых «оперативникам среднего звена» знать категорически не полагается – уровень допуска не тот…
И если так, то упоминаемые Баркером «политические решения, которые сегодня кажутся непостижимыми, как, например, постановление Министерства юстиции США, в соответствии с которым преднамеренное убийство бен Ладена сотрудниками американских спецслужб будет незаконным, из-за которого агенты ЦРУ на местах чувствовали разочарование и злость», становятся вполне понятными и закономерными. Соединенные Штаты просто в очередной раз запутались в собственных закулисных играх, интригах и тайных войнах – не в первый и, увы, скорее всего, далеко не в последний раз.
В связи с этим тревожным и трагическим диссонансом повисает в воздухе риторический вопрос, который задает один из героев фильма, бывший сотрудник контртеррористического подразделения ЦРУ Марти Мартин:
Угроза была реальной. И если бы президент Клинтон принял меры и ликвидировал Усаму бен Ладена, не было бы 11 сентября, и если бы не было 11 сентября, не было бы Афганистана, и не было бы Ирака. Каким был бы мир?»
Свежие комментарии