Царствие Божие приближается ко всем. Для каждого эта встреча будет выглядеть по-своему
Как можно было спасти души потомков?
Нужно было отнять у Иова все и посмотреть, останется ли у него любовь к Богу. Если бы смыслом жизни для Иова было единение с Творцом, тогда при любых потерях любовь как цель усиливалась бы, а осуждение Творца, недовольство судьбой, уныние и презрение к себе становились бы слабее.
Для того чтобы войти в Царствие Божие, надо было ощутить себя любовью.
Но Иов ощущал себя человеком. Жизнь, исполнение главных желаний, исходивших из инстинктов, – это было для него основной ценностью. Иову предстояла необычайно значимая роль – перейти от внешнего единобожия к внутреннему, победить языческие корни в своем сердце. В Книге Иова описан этот мучительный процесс покаяния, то есть изменения. История Иова – это первые кирпичи, заложенные в фундамент христианства.
В Новом Завете описано Царствие Божие, которое приблизилось к целому народу. Иудейское государство погибло, но часть народа осталась жива.
Сейчас наступает то время, когда Царствие Божие приближается ко всей цивилизации. К тем, кто поклоняются вожделению, тяготеют к извращениям и культ удовольствия сделали смыслом своей жизни.
К тем, кто давно уже служат своим инстинктам и ради их удовлетворения готовы завидовать, лгать, воровать, грабить. Царствие Божие приближается к тем, кто давно уже перестали выполнять заповеди, но при этом ходят в храм и считают себя верующими. К тем, кто стараются соблюдать заповеди, но молятся Богу только о своей защите и благополучии. К тем, для кого молитва стала, по сути, магическим ритуалом для приобретения здоровья и удачи.
Царствие Божие приближается ко всем. Для каждого эта встреча будет выглядеть по-своему: один умрет, другой заболеет, на кого-то посыплются неприятности, у кого-то погибнут дети и родственники. А кто-то выздоровеет и почувствует себя счастливым.
-
Как компьютеры влияют на здоровье детей?
— Как компьютеры влияют на здоровье детей?
— На эту тему мне часто задают вопросы. Но у меня не было фактов, и мне сложно было отвечать. Поэтому я расскажу, что произошло 15 дней назад и те выводы, которые я сделал.
В этом году я с семьей отдыхал в Крыму. Мои дети не первый год отдыхают на юге и чувствуют себя нормально. В этот раз ко мне подошел мой двенадцатилетний сын и показал свои руки. На подушечках пальцев стала облезать кожа.
— Это, наверное, от морской воды, — сказал я. — Но в прошлом году я ведь также купался, и у меня ничего не было.
— Не знаю, — отмахнулся я, — пройдет.
Через неделю он опять показал мне руки. Кожа начала слезать до мяса.
— Папа. что у меня такое? — опять спросил сын. — Ты можешь объяснить?
— Странно, — сказал я, — это уже явно — не вода.
Потом кто-то из моих знакомых предположил, что это авитаминоз. Но какой же авитаминоз на юге, да еще летом? Я продиагностировал сына и ничего не понял. Резко усилилась зацепка за благополучную судьбу. Возрос уровень гордыни и подсознательной агрессии. Руки связаны со способностями. Способности, интеллект, благополучная судьба — с этого начинается то, что мы называем “гордыней”, если все это слишком много для нас начинает значить. Что могло так зацепить за способности, интеллект и благополучие, я понять не мог.
— Наверное, слишком понравилось отдыхать на юге, — подумал я.
Вернемся домой — все пройдет.
Версия была слабая, но поскольку других не было, я решил остановиться на этой. Прошла еще неделя, и когда я посмотрел на руки сына, то не на шутку встревожился. Подушечки пальцев были красного цвета. С них лохмотьями слезали остатки кожи. Я смотрел и ничего не понимал. Способности, интеллект, благополучная судьба. Зацепка в несколько раз превысила критический уровень. Но что было источником этой опасной ситуации, я по-прежнему не понимал. Положение спасла подруга жены. “Ты знаешь, — сказала она, — мне кажется, он на этих компьютерах какой-то грибок подцепил”. И тут наконец-то до меня дошло. Мальчишка каждый день, как фанатик, бегал к игральным автоматам, до которых было больше километра.
Они находились в конце пляжа. Если не было денег, то все равно бежал туда и смотрел, как играют другие дети. Я посмотрел, как на него влияет игра в компьютер.
Все совпало. Резкая ориентация на способности, интеллект, благополучную судьбу. Если так дело пойдет дальше, то у него начнут глохнуть способности и интеллект, начнутся неприятности и несчастья по судьбе.
— Тебе больше нельзя играть на компьютере, — сказал я.
— А ты мог бы посмотреть, какие самые опасные игры на компьютере? — не унимался сын.
— С удовольствием, — согласился я. — Значит, так: самая опасная игра — это мордобой. Там ты всех лупишь, ты способнее всех и благополучнее всех. Это жизнь, где с тобой все играют в поддавки.
— А где бегаешь на выживание? — спросил он. — Там тоже повышенная ориентация на благополучную судьбу.
— А стратегические игры?
— Получше. Но ориентация на интеллект повышенная.
— А составленная нашими русскими программистами игра, в которую я играю?
— Интересно, — удивился я, — эта практически нормальная. Но все равно в компьютеры ты здесь больше играть будешь.
Через несколько дней я уехал, а еще через неделю позвонил в Крым, чтобы узнать, каково состояние сына. За эти десять дней кожа на пальцах полностью восстановилась. Энергетика, кстати, тоже.
Я начал просчитывать, как часто можно ребенку играть в компьютер?
Оказалось, лучший вариант — только один день в неделю. Телевизор, максимум, — только три дня в неделю.
После этой истории я, кстати, вспомнил про кремниевую долину в Америке, где кипит работа по созданию компьютеров и компьютерных программ. Там была любопытная ситуация. Ведущими американскими специалистами были созданы детские развивающие программы. Через некоторое время дети отказались играть в компьютеры. Это было необъяснимо. Потом кому-то в голову пришла идея поручить создание развивающих программ выходцам из России.
Попробовали, и все получилось. Дети с неослабевающим интересом играли на компьютерах. Мировоззрение того, кто составляет программы, его ценностные ориентации, его сверхглубинные эмоции, все это передается и усиливается в ребенке, сидящем за компьютером. Компьютер дает все большее ощущение жизненной реальности. Это уже не просто игрушка, это формирование психики ребенка, сидящего за компьютером. Причем, компьютер является увеличительным стеклом. И соответственные выводы желательно делать раньше.
-
Когда человек воспитывает другого обидой, это уже воспитание не болью, а смертью
Почему у наглых и жестких людей часто бывает прекрасное здоровье, а у людей деликатных, но обидчивых, судьба и здоровье разрушаются?
Потому что вторые опаснее. У первых агрессия поверхностна, она-то как раз и подталкивает к воспитанию. А когда человек воспитывает другого обидой, это уже воспитание не болью, а смертью.
Нужно не ругать за плохое, а хвалить за хорошее. Нужно не бить за ошибки, а награждать за правильное поведение. Вам не нравится этот мир — сделайте его лучше. Вам не нравится, как люди к вам относятся, — сделайте себя лучше. Вы не нравитесь себе — сделайте свою душу лучше.
Самый главный индикатор правильности вашего поведения, будь то эмоции или поступки, — чувство любви.
Если у вас в душе его много, то вы всегда сможете изменить человека, находящегося рядом с вами, и общий язык с ним найдете, а любой конфликт будет развивать вас, а не убивать.
-
Я поняла душой, как это прекрасно — любить Бога
Здравствуйте, уважаемый Сергей Николаевич!
Много лет Ваши книги помогают мне идти по жизни, учат сохранять любовь, принимать судьбу такой, какая она есть. Спасибо Вам большое за Ваши труды и любовь!!!
Хотелось поделиться с Вами своим опытом прохождения групповой практики. После практик на душе легко и хорошо. Под Ваш голос легко погружаться в свои проблемы, которые не получалось пройти.
А вот перед групповой практикой в сентябре что-то как будто придавило, накрыло как крышкой. Практика была на тему улучшения судьбы. Тяжесть никак не проходила.
У меня есть питомник кошек. Порода очень редкая, питомников с этими кошками мало. Чтобы купить хорошее животное, нужно поехать за границу — в России никто не продаст из-за конкуренции.
Так вот, год назад я, с большим трудом, привезла из Италии такого кота с редким окрасом. Знаете, это как дорогой конь с редкими кровями. Радости и планов было много, и у меня, и у моих друзей-заводчиков. Не говоря уже о том, что я очень полюбила этого красивого котика.
Возвращаюсь к практике. Тяжесть на душе, которая свалилась на меня, оказалась связанной с тем, что этот кот заболевал и буквально за две недели умер в муках. Ветеринары спасти его не смогли. У кота была пневмония и девяностопроцентное поражение лёгких.
Я понимала, что это чистка. Смогу ли я сохранить любовь к Богу, пройти крах будущего, планов и надежд?.. Я молилась всеми ночами, но любовь не шла.
Слезы душили меня, было чувство, что я потеряла всё, но я продолжала работать над собой — через боль, через отчаяние. Такое чувство, что вся карма, как айсберг, всплыла наружу.
И вот чудо — любовь пошла! Сначала как ручек, потом всё больше и больше. С ней пришло понимание, чувство счастья и Благодарности к Богу за все трудности и неприятности по судьбе...
Я поняла душой, как это прекрасно — любить Бога.
Эта ситуация помогла изменить моё внутреннее отношение к боли. Сейчас я совсем другая, как будто что-то заново родилось внутри у меня.
Спасибо большое за Ваши практики!!!
И ещё я поняла: сказать, что люблю Бога — это ещё ничего не значит. Нужно пройти испытание, боль и потери — только так можно прочувствовать, что такое любовь! По-другому невозможно. Мы иногда думаем и ищем Бога в счастье и радости, а Бог на нас смотрит через потери и трудности!
-
«Панцерфауст» всемогущий: мифы о немецком чудо-гранатомёте
На фотографии сверху — оружие последнего шанса: берлинские ополченцы фольксштурма, вооруженные панцерфаустами
Работа на перспективу
Принято считать, что первый вариант «фаустпатрона» родился в 1942 году, когда танки вермахта ещё бодро пылили по дорогам, вытягивая синие стрелы на картах к Сталинграду и Кавказу. Приходившие с Восточного фронта донесения о количестве уничтоженных советских танков внушали в штабах радость от побед германского оружия, но повод задуматься оставался. СССР даже после потери значительной части территории производил бесчисленные танковые орды, а по другую сторону Атлантики в это же время раскручивался маховик военного производства вступивших в войну США. Поначалу американцы делали не очень хорошие машины, но их уже было много: в том же 1942 году в США произвели более 26 000 танков разных типов — несколько больше, чем в СССР.
Разумеется, в качестве основного противотанкового средства рассматривались артиллерия, танки, отчасти авиация и мины. Но практика первых лет войны наглядно показала, что и пехоте нужно средство эффективной защиты от танков — желательно, как можно более массовое и дешёвое, а также простое в применении. Изначальные требования к новому оружию были лаконичны: дальность 30 метров и эффективность больше, чем у ружейной гранаты Gew.Pz.Gr. 61.
Одним из тех, кто отозвался на запрос управления вооружений вермахта, был доктор Генрих Лангвайлер (Heinrich Langweiler) из фирмы HASAG. Интересно, что для него это стало чем-то вроде побочной подработки: Лангвайлер был специалистом по баллистике и с 1939 года занимался проблемой создания активно-реактивных пуль. Как нужно делать противотанковое оружие, он понимал довольно смутно, поэтому не приходится удивляться, что первые образцы будущих «фаустпатронов» были далеки от идеала.
Короткая трубка гранатомёта была удобна для транспортировки, но при этом вынуждала стрелка при пуске держать её как можно дальше от себя, что не лучшим образом сказывалось на точности прицеливания. Инерционный взрыватель отказывался срабатывать при попадании в наклонную броню, а остроносая форма первых гранат ещё больше способствовала рикошету. Наконец, стабилизация вращением, как выяснилось, значительно снижала пробивную способность кумулятивной струи. Собственно, внимания в первых образцах Лангвайлера заслуживала лишь сама идея трубы из низкосортной стали, способной метнуть на 30 или даже 60 метров что-то, представляющее опасность для танка (правда, уже почти без шансов попасть).
Тем не менее работы решили продолжить. К следующему этапу Лангвайлер подготовился основательнее, проработав сразу два варианта конструкции. «Малый» вариант представлял собой дальнейшее развитие первого образца, с улучшенной гранатой. Новая, более обтекаемая форма позволяла стрелять на дистанцию до 70 метров — правда, единственное отверстие в прицельной планке по-прежнему соответствовало 30 метрам. Больше заинтересовал военных второй, «большой» вариант. Взяв за основу для снаряда ручную кумулятивную магнитную мину Hafthohlladung (Panzerknacker), Лангвайлер при общем весе гранатомёта чуть больше пяти килограмм получил впечатляющую пробиваемость в 200 мм брони.
Для войсковых испытаний оба варианта заказали партиями по 3000 штук. Уже первые сообщения с фронта показали, что работает принцип «больше — не меньше»: в большинстве отзывов предпочтение отдавалось «большому» варианту. Кроме того, пехота просила поднять дальность стрельбы, упирая на то, что ждать сокращения дистанции с ревущей «тридцатьчетвёркой» до 30 метров небезопасно. Заказ исполнили, просто увеличив вышибной заряд сначала до 140 граммов, а затем до двух 95-граммовых зарядов.
Впрочем, несмотря на простоту, производство «фаустпатронов», позже переименованных в «панцерфаусты», по-настоящему развернулось лишь во второй половине 1943 года.
«Бригада имела потери — два танка и одну САУ»
В свою очередь, в СССР на появление немецкой новинки отреагировали достаточно оперативно. Если первые сводки обычно содержали пересказ сведений от пленных вместе со сделанными на их основе рисунками, то затем во фронтовые части пошли вполне детальные инструкции — с фотографиями, подробными характеристиками и методами противодействия. Например, в датированной 25 января 1944 года инструкции штаба БТиМВ 1-го Белорусского фронта указано, что надёжным средством от кумулятивных мин и снарядов является экранирование по типу немецких танков Pz.Kpfw.IV. Пока же этого нет, в бою следует стараться не подставлять борта и вести усиленный огонь по окопам, откуда стреляют гранатомётчики.
Со временем «фаустпатронов» становилось у немцев всё больше — всего их успели выпустить более 8 миллионов. Однако у советских командиров этот факт не вызывал каких-то приступов паники или требований «срочно сделать хоть что-нибудь». Наоборот, по итогам летних наступлений 1944 года вслед за сообщениями о массовом применении немцами «фаустпатронов» и «офенроров» обычно следовала информация вида «кроме того, большое их количество противник оставляет на поле боя».
С не очень высокой оценкой роли «фаустпатронов» в целом были согласны сами немцы — например, всего в феврале 1944 года они заявили об уничтожении 1219 советских танков, при этом на «фаустпатроны» пришлось всего 35 машин. Даже начавшиеся в 1945 году бои на территории Германии с её плотной городской застройкой не привели к резкому скачку потерь:
«По данным Отдела эксплуатации БТиМВ 2-го Украинского фронта, в феврале 1945 года из общего количества 160 боевых повреждений танков и самоходных орудий два боевых повреждения относятся к "фаустпатронам", что составляет от общего числа потерь 0,5–0,6%. Нанесённые танкам боевые повреждения от "фаустпатронов" характеризуются следующим: у одного танка Т-34 разбита гусеница с дистанции 50 метров, у второго танка Т-34 есть попадание в наклонный бортовой лист брони, в результате чего получилась трещина. Стрельба велась с дистанции 50 метров».
Как видно из доклада, даже в случае попадания гранаты «фаустпатрона» Т-34 далеко не всегда разрывало на куски. Есть и другие подобные документы:
«Оперативный отдел штаба 1-го Краснознамённого Инстербургского танкового корпуса на №0802 от 31.03.1945. Во исполнение приказа командира корпуса об [оценке]эффективности применения немецких ПТР и гранаты "Фаустпатрон", и понесённых нами потерях в танках и САУ сообщаем, что за весь период операции в Восточной Пруссии (январь-февраль 1945 года) от гранат "Фаустпатрон" бригада имела потери — два танка и одну САУ в районе Траузиттен. Потерь в танках и САУ от обстрела из ПТР типа "Панцершрек" и "Офенрор" бригада не имела. Об организации частей противника и их укомплектовании ПТР бригада данных не имеет. Начальник штаба 89-й ордена Кутузова Тильзитской танковой бригады подполковник В.Д. Глушков, 4 апреля 1945 года».
Можно добавить, что 89-я танковая бригада в январе-феврале 1945 года вовсе не сидела в тылу, а принимала активное участие в боях на подступах к Кёнигсбергу. Только за февраль её потери составили 50 сгоревших и 38 подбитых «тридцатьчетвёрок». В ходе боев бригада дважды пополнялась, получив 44 танка. Конечно, по данным одной бригады делать какие-то выводы об эффективности «фаустпатронов» преждевременно. К счастью, документов о действиях советских танковых войск во второй половине войны сохранилось много.
К примеру, в начале всё того же победного 1945 года по приказу маршала Г.К. Жукова было проведено расследование причин больших потерь танков 8-й гвардейской армии генерал-полковника В.И. Чуйкова 22-24 марта при попытках расширения плацдарма на западном берегу Одера. В докладе о результатах расследования много говорится об ошибках разведки, не заметившей подготовку противника к отражению советского наступления, недочётах в ходе планирования операции, об ошибочных докладах частей, недостаточно отработанном взаимодействии с пехотой и многом другом. «Фаустпатроны» упоминаются лишь в итоговой таблице: из 122 потерянных танков и САУ целых 98 пришлось на долю артиллерии и танков, 15 машин погибло на минах; лишь семь случаев отнесли к «фаустпатронам», а ещё два танка вывела из строя авиация. В марте 1945 года даже в неудачных для советских танкистов боях вооружённая «фаустпатронами» немецкая пехота смогла добиться не слишком многого.
Следующий пример. Потери 9-го танкового корпуса, который участвовал в Висло-Одерской операции, а затем воевал в Восточной Померании, были серьёзными. В период с 14 января по 14 марта 1945 года в безвозвратные потери списали 135 танков и САУ, 79 машин отправились в капитальный ремонт, а ещё 190 — в средний. Из более 400 случаев на долю «фаустпатронов» пришлось всего девять «тридцатьчетвёрок». Это ровно на одну машину больше, чем от действий авиации, но значительно меньше, чем корпус потерял при форсировании водных преград — в утонувших числится один ИС-2 и целых 37 «тридцатьчетвёрок».
Наконец, финальным аккордом «фаустпатронов» стала битва за Берлин. Казалось бы, здесь сомнений в их роли быть не может, однако... К примеру, 2-ю гвардейскую танковую армию генерал-полковника С.И. Богданова принято считать наиболее пострадавшей от немецких ручных гранатомётов. Однако, как сообщил сам командующий в докладе о действиях армии в берлинской операции, при общем количестве выведенной из строя бронетехники в 576 единиц на долю «фаустпатронов» отнесено 106, или около 18,4%. Причины таких высоких результатов ясны из того же доклада — Богданов много и подробно пишет про нехватку пехоты:
«Пехота, действовавшая совместно с танками, очищала лишь нижние этажи домов, оставляя нетронутыми остальные, и тем самым давала возможность фаустникам и снайперам вести огонь по танкам».
Добавил своё веское слово и заместитель командующего БТиМВ РККА маршал танковых войск П.А. Ротмистров:
«Штурмовые группы, созданные в танковых частях армий в период подготовки к Берлинской операции, к началу штурма Берлина фактически распались в результате напряжённых боев на подступах к городу. Восстанавливать группы пришлось в ходе боев. Это обстоятельство, а также острый недостаток своей пехоты в танковых армиях, в значительной степени снижали эффективность действий штурмовых групп. Штурмовые группы, созданные в полевых армиях, усиленные танками приданных танковых корпусов и танками из группы непосредственной поддержки пехоты, благодаря достаточному количеству пехоты показали большую устойчивость и живучесть. То же относится и к штурмовым группам, организованным в мехкорпусах».
Даже в достаточно благоприятных условиях — в крупном городе, в боях с танками, имевшими недостаточное пехотное прикрытие — «фаустпатроны» и близко не проявили себя как чудо-оружие. С учётом специфического требования 2–4 метров свободного пространства позади гранатомётчика, совсем не очевидно, что обычные гранаты и бутылки с зажигательной смесью при метании с верхних этажей на проезжающие внизу танки оказались бы сильно хуже. В любом случае, ждать чего-то сверхъестественного от «чудо-оружия», когда советские танки грохотали по брусчатке Берлина, было уже поздно.
Свежие комментарии